После двухлетнего перерыва Петербургский международный юридический форум (ПМЮФ) возобновил работу. Эксперты обсудили внедрение экспериментальных правовых режимов, видеосвязи и других технологий, которые в перспективе могут быть внедрены в legaltech. Мероприятие собрало 3 тысячи участников из 45 стран мира, в том числе – Евросоюза и США.
Одна из первых сессий ПМЮФ, касающаяся регулирования развития технологий, была посвящена беспилотным транспортным средствам. Эксперты обсудили новые правовые подходы для развития нового направления в отрасли. Так, заместитель руководителя Министерства транспорта России выделил два ключевых тренда в формировании рынка беспилотников:
Первые три «цифровые песочницы», регламентирующие тестирование беспилотников, появились в марте 2022 года, напомнил директор департамента развития цифровой экономики Минэкономразвития РФ Анатолий Дюбанов. По его словам, задача экспериментальных правовых режимов (ЭПР) – помощь бизнесу проверить новые технологии в реальной обстановке, в чем помогают правовые изъятия (то есть временное прекращение действия правовых ограничений). Например, на время тестирования беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) на участников эксперимента не будут распространятся некоторые положения Воздушного кодекса и документов Минтранса России. Тестирование БПЛА охватывает Ханты-Мансийский, Ямало-Ненецкий и Чукотский автономные округа, а также Томскую область и Камчатский край.
О «цифровой песочнице» в сфере здравоохранения рассказал заместитель генерального директора по стратегии и развитию продукта «Дата МАТРИКС» Алексей Лолейт. Его компания инициировала запуск ЭПР. Суть инициативы заключается в исследовании рутинной клинической практики при помощи технологий искусственного интеллекта (ИИ). ИИ смог бы использовать обезличенные данные пациентов для оценки эффективности лекарственной терапии и корректировке лечения.
«Наши исследования в сфере ИИ направлены на сбор доказательств в условиях реальной клинической практики, что позволит участникам системы здравоохранения проводить глубинный анализ эффективности терапии на основании полученных данных о клинических и экономических исходах в реальной практике ведения пациентов. Данные реальной клинической практики нужны всем: при регистрации лекарственных препаратов от наполнения и внесения изменений в регистрационное досье до фармаконадзора и возмещения затрат. Пока же в реальности исследователи и разработчики не имеют доступа к медицинским данным из ЕГИСЗ для формирования аналитики и развития систем, основанных на ИИ».
По мнению эксперта, для того, чтобы ИИ приносил реальную пользу пациентам, необходимо решить множество правовых вопросов, относящихся к сфере обезличенных данных и их обработке.
«Медицинские данные хоть и являются отдельной категорией, но все же это специальная категория персональных данных. Трендами текущего периода стало создание «качественных» методов обезличивания персональных данных. Таких, которые, с одной стороны, не позволяют восстановить персональные данные, во-вторых, позволяют работать с ними разработчикам ИИ. Государство сейчас активно строит соответствующую инфраструктуру для разработчиков. Медицинские данные могут быть ее частью».
Сложнее ситуация обстоит с использованием ИИ в юриспруденции. Технологии искусственного интеллекта невозможно применять масштабно, считает профессор юридического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова Юлия Харитонова.
«Для вынесения судебных решений ИИ применять еще рано. Дело в том, что эта технология стремится принимать идеальные решения. Если мы всегда отправляем, например, в заключение какое-то лицо определенного возраста, пола, алгоритм так или иначе будет подтягивать аргументы, чтобы соответствующее решение было предложено в суде. По этой причине ни в одной стране мира ни в одном судебном процессе суды не отдают все полномочия технологиям. Что касается ИИ, то в этом направлении следует проработать регуляторное решение. Это позволит избежать любых возможных ситуаций, связанных с дискриминацией».
При этом на рынке, как пишет РАПСИ, практически нет междисциплинарных исследований по поводу этики ИИ с акцентом на правовую составляющую.
«Исследования по этике проводятся философами, исследования по этике информационных технологий, которые делают юристы, их очень мало. Второе – катастрофа с кадрами. Мы в «Сбере» делаем много, чтобы научить ребят – экспертов в сфере новых технологий. Почему? Потому что их этому не учат, программы образовательные только формируются. Давайте вместе развивать образовательные программы для юристов».
Открывая сессию «Диджитализация правосудия: проблемы и перспективы» директор по направлению «Нормативное регулирование» организации «Цифровая экономика» Дмитрий Тер-Степанов напомнил о законе о дистанционном участии в заседании судов. Документ принят в декабре прошлого года. Согласно документу, участники судебного процесса (истцы, ответчики и т. д.) могут участвовать в заседании посредством систем веб-конференций. Для этого участники должны заявить ходатайство об этом. Еще одно условие: у суда должна быть техническая возможность для организации видеосвязи. Личность участников заседаний, проводимых посредством веб-конференций, устанавливается при помощи информационно-технологических средств, обеспечивающих идентификацию лица без его личного присутствия.
Кроме того, Министерство юстиции России подготовило законопроект, который позволяет использовать видео-конференц-связь (ВКС) для проведения заседаний суда любой инстанции для всех участников уголовного судопроизводства. Об этом рассказал заместитель руководителя Минюста России Вадим Федоров.
«Законопроект предусматривает, что документы для судебного процесса в формате ВКС можно будет направить в электронном виде посредством портала «Госуслуги» и информационных систем судов, а также единой системы межведомственного электронного взаимодействия. Изменения, предложенные авторами законопроекта, знаменуют переход от классической организации уголовного процесса к современному уголовному судопроизводству. Принятие законопроекта позволит максимально использовать ИТ-решения, чтобы экономить ресурсы и ускорять организацию процесса».
Однако пока для использования ВКС действующими законами предусматриваются существенные ограничения.
«Применение ВКС судом первой инстанции возможно только для допроса свидетеля и потерпевшего, для участия подсудимого в судебных заседаниях по делам террористической направленности, в исключительных случаях, в целях обеспечения безопасности участников уголовного судопроизводства. Один из главных барьеров – обеспечение возможности непосредственно и устно исследовать в ходе судебного заседания показания допрашиваемого».
Судья Верховного Суда Индии Удай Умеш Лалит поделился опытом страны в проведении процессов посредством ВКС. По его словам, последние несколько лет государственные органы Индии проходят цифровую трансформацию. Не стала исключением и судебная система.
«В рамках так называемой гибридной системы участники судебного процесса могут сами решить, хотят они присутствовать в зале суда лично, физически, либо виртуально, онлайн. Это позволяет сокращать затраты, например, для транспортировки подсудимых».
Однако видеотехнологии могут сыграть и против объективности.
«Видеоматериалы уже через два-три года будет легко синтезировать, производить, подделывать. Поэтому потребуется многофакторная система идентификации и проверка вещественных доказательств на подлинность. Отмечу, что пока видеотехнологии играют на руку правосудию. Так, свыше 75% преступлений в Москве расследуются с помощью видеонаблюдения».
