Директор департамента цифровых технологий Министерства промышленности и торговли РФ Владимир Дождёв рассказал CDO2Day о задачах, особенностях и приоритетах господдержки цифровой трансформации российской промышленности.
— Зачем промышленности цифровизация? В чем ее практический смысл для компаний и предприятий? Какую задачу она решает?
— Цифровизация, как и цифровая трансформация, как и, в своё время, автоматизация — это, конечно, не какая-то вещь в себе, а просто эволюционное развитие всех классических базовых отраслей. Это не мода, а осознанная необходимость. Это то, без чего современное производство становится неконкурентоспособным.
— Но это же чисто рыночная история — работает себе завод и работает. Падает спрос на его продукцию — руководство начинает внедрять в производство какие-то новшества. А почему государство в это вмешивается, принимает специальные программы, стратегии разрабатывает?
Эффект от цифровизации колоссальный. Только за счет внедрения цифровых продуктов экономика промышленности может вырасти в разы.
— Потому что эффект от цифровизации значительный. Только за счет внедрения цифровых продуктов (вместе с оптимизацией процессов) экономика отдельных предприятий промышленности может вырасти в разы. И если на уровне национальных приоритетов перед экономикой в целом и промышленностью России в частности ставится задача по поддержке и развитию высокотехнологичных отраслей, по стимулированию выхода нашей продукции на глобальные рынки, то, безусловно, задача государственных институтов делать всё возможное, чтобы содействовать этим процессам.
Промышленные предприятия в нашей стране находятся на разных этапах развития с точки зрения технологий, на разных уровнях цифровой зрелости. Поэтому подтягивать «догоняющих» до лучших бенчмарков, – это, в том числе, задача государства. Во многих странах такой подход практикуется, мы тут не исключение.
— На что направлена господдержка? На цифровизацию традиционных промышленных предприятий, заводов? Или на развитие именно цифровых сфер, которые и должны эту задачу по цифровизации прочих отраслей промышленности решить?
— Я бы сказал, что мы работаем в обоих этих направлениях. У нас на сегодняшний день есть целый набор инструментов. Он касается и поддержки внедрения цифровых продуктов в классических отраслях, – причем, на всех этапах развития, начиная от субсидий на компенсацию затрат на разработку таких цифровых решений, и заканчивая внедрением уже готовых решений, в том числе через льготные займы, гранты на тиражирование и широкое масштабирование, или наоборот, на пилотные внедрения отдельных программных или программно-аппаратных комплексов.
Есть программы поддержки научных коллективов, связанных с разработкой новых продуктов, которых еще нет на рынке.
Было бы неверно направлять все ресурсы и все программы исключительно на поддержку и внедрение готовых продуктов или, наоборот, исключительно на поисковые, научные исследования. Поэтому палитра мер государственной поддержки цифровизации промышленности достаточно широка. Каждое предприятие может найти ту форму и ту меру поддержки, которая в наибольшей степени отвечает его ситуации и задачам.
И речь не идет исключительно о субсидиях или грантах. Это и меры налогового стимулирования, и меры организационного характера, касающиеся совершенствования нормативно-правовой базы, которые нашли отражение в последнем, так называемом, втором пакете мер поддержки IT – отрасли. Мы рады, что на вызовы времени позитивно реагируют и IT-среда, и промышленные консорциумы.
— У многих предприятий уже есть зарубежное ПО, которое они используют в работе. Зачем им переходить на российское? Есть ли у этого решения практический смысл, или речь идет только о патриотизме и безопасности страны?
— Отделить безопасность от экономических критериев выбора того или иного решения сложно. Промышленность, – и металлургическая, и химическая, и машиностроение, и фармацевтика – уже давным-давно осознали, что надежные продукты гарантируют результат, а безопасность неразрывно связана с бизнесом. Потому что в конечном итоге те риски, которые несет современная цифровая среда и работа с цифровыми продуктами, безусловно, могут поставить под угрозу вообще всю деятельность предприятия.
Все знают прецеденты, когда крупные зарубежные корпорации блокируют работу своих электронных сервисов в различных регионах страны — они там просто перестают работать. А если такое произойдет со станком или вычислительным комплексом, предприятие встанет.
Опасна не только остановка производства, но и какие-то, на первый взгляд, мелкие вмешательства в производственный цикл, которые могут сказаться критическим образом.
Поэтому здесь нет такого противоречия — либо безопасность, либо экономика. Безусловно, приоритет стоит отдавать сертифицированным, проверенным решениям, которые аттестованы на территории нашей страны, особенно, если мы с вами говорим про чувствительные отрасли, про критическую информационную инфраструктуру.
Но риски подталкивают наши предприятия к разработке собственных продуктов, к объединению усилий, к кооперации, которая сегодня начинает активно развиваться. Наши предприятия из самых разных отраслей формируют консорциумы с разработчиками промышленного программного обеспечения для того, чтобы отечественные продукты действительно отвечали самым высоким требованиям к функциональности, к качеству, к удобству использования программных и аппаратных продуктов. Эти проекты есть, правительство их поддерживает.
Не так давно председатель правительства Михаил Мишустин поставил перед Минпромторгом России и Минцифры России задачу по формированию комфортной среды для совместной работы заказчиков и потребителей таких цифровых решений – так называемой модульной мультисервисной промышленной платформы.
— Решения, которые могут принести российским предприятиям полную цифровую независимость, уже существуют или только разрабатываются? Используются ли при этом наработки, которые были сделаны в оборонно-промышленном комплексе?
— Предприятия оборонно-промышленного комплекса – это самый высокотехнологичный сегмент промышленности, и, конечно, их разработки, в том числе по государственным программам, не могут не быть востребованными ведущими предприятиями других отраслей.
Серьезные заделы существуют и в государственных корпорациях, таких как Росатом, Ростех, Роскосмос и в других компаниях с государственным участием.
Здесь я бы обратился, скорее, к организующей роли оборонно-промышленного комплекса. Ведь есть программы диверсификации производства, те задачи, которые стоят перед нами с точки зрения выпуска продукции гражданского назначения.
Цифровая трансформация – это прекрасная возможность посмотреть на дополнительные рынки, на дополнительный спрос вокруг себя, на кооперацию, которая поможет в продвижении собственных цифровых продуктов.
— Они на общих основаниях на этом рынке?
— Безусловно. Они и на общих основаниях, и, наверное, с бОльшей ответственностью. Но, тем не менее, это тот вызов, та роль, которую они на себя принимают совершенно добровольно.
— Не будет ли дублирующих решений, когда, допустим, оборонный завод будет вынужден одновременно использовать цифровые решения, которые работают в закрытом сегменте на оборонных проектах, и параллельно с этим внедрять какие-то новые продукты, которые позволяют ему участвовать уже в более широкой экономической деятельности?
— Определенные особенности, которые диктует работа в рамках кооперации внутри оборонно-промышленного комплекса, как правило, решаются с помощью трансфера технологий из ОПК в гражданский сектор. Это не единичные примеры, а вполне сформировавшаяся практика. Но здесь нам важно быть уверенными, что решения действительно совместимы.
Совместимость применяемых решений из реестра российского ПО и реестра российского оборудования, – наверное, одна из главных задач, которая ставится в рамках федерального проекта «Цифровые технологии». Она про ту самую интероперабельность между ними, как условие поддержки всех новых решений, программных или аппаратных, которые мы разрабатываем и поддерживаем в рамках национальной программы «Цифровая экономика». Это для нас абсолютно понятный вызов, и мы на него отвечаем через стимулирование как спроса, так и предложения.
Интероперабельность (англ. interoperability — способность к взаимодействию) — это способность продукта или системы, интерфейсы которых полностью открыты, взаимодействовать и функционировать с другими продуктами или системами без каких-либо ограничений доступа и реализации.
— Какое место в этой работе занимает Государственная информационная система промышленности (ГИСП) и каковы перспективы ее развития?
— ГИС промышленности сегодня зарекомендовала себя как один из главных инструментов цифрового взаимодействия предприятий промышленности с государством, с Министерством промышленности и торговли России. Это развитие, конечно, будет продолжаться.
Перспективы развития ГИСП – это превращение ее в полноценное «одно окно» для предприятий с точки зрения специализированных государственных и частных сервисов, которые могут понадобиться компании в своей ежедневной деятельности.
У нас существует стратегия развития системы на несколько лет, в рамках которой мы постоянно проводим усовершенствование сервисов. Мы постоянно работаем над их качеством, дизайном.
Перед нами стоит задача перевести в цифровой вид все меры государственной поддержки предприятий промышленности, как финансовые, так и нефинансовые. И эту работу мы будем продолжать именно на платформе ГИС промышленности.
Помимо традиционных аналитических сервисов, сервисов в сфере закупочной деятельности, мы также планируем продолжать позиционировать ГИС как площадку для развертывания частных программных решений.
В этом смысле, та работа, которую мы ведём по модульной мультисервисной промышленной платформе (ММПП), станет продолжением работы по ГИС промышленности. Эти две площадки будут работать во взаимодействии друг с другом, станут продолжением друг друга.
— А на какой стадии создания находится ММПП?
— В этом году будет запущена первая версия этой платформы в цифровой экосистеме Нацпроекта «Производительность труда» для отдельных предприятий, которые мы сейчас отбираем. Будут реализованы ключевые сервисы, запущено ядро системы. Все это позволит предприятию пройти самооценку уровня цифровой зрелости, получить целый ряд готовых инструментов повышения эффективности, оптимизации производственных процессов, улучшения качества выпускаемой продукции.
Планы на ноябрь и декабрь этого года – провести широкие обсуждения проекта с ассоциациями разработчиков, с отдельными компаниями, производителями IT-продуктов. Структурировать решения по наиболее востребованным классам и типам.
Уже в следующем году мы будем планомерно разворачивать по графику эти сервисы, необходимые не только для решения оптимизационных задач, но и применяемые для управления производством, для проектирования продукции, для ее испытаний и т. д.
Работа эта ведется в плотном взаимодействии с государственными корпорациями, с частными компаниями, с предприятиями промышленности.
Мы рассчитываем, что платформа станет хорошим инструментом и для продвижения российских продуктов, и для формирования промышленными предприятиями требований к промышленному ПО, к тем уровням качества, надежности и работоспособности продуктов, которые необходимы в современных условиях.
— Какая динамика цифровизации заложена в государственной программе? Когда уже можно будет говорить про стопроцентную цифровизацию промышленности?
— А стопроцентная цифровизация и не нужна. Где-то цифровые решения не используются по вопросам безопасности, где-то – из-за нецелесообразности. Это абсолютно нормально.
Не всем нужны роботы на производстве. Не всем нужен интернет вещей в каждом устройстве. Всё зависит от конкретного бизнеса.
Что касается цифр, по самым разным оценкам, у нас уже почти половина предприятий обрабатывающих отраслей затронуты цифровизацией — либо уже имеют стратегию перехода на цифру, либо заканчивают ее разработку.
Если брать, например, крупный и средний сегмент, то это абсолютное большинство тех предприятий, в которых цифровая трансформация в том или ином виде необходима по объективным причинам.
Нужно понимать, что цифровизация предприятия – это многоуровневый и многогранный процесс, который в себя включает и оптимизацию, автоматизацию процессов, и обеспечение необходимой инфраструктурой.
И наверху этой пирамиды, опять же, развилка. Если мы говорим про освоение новых бизнес-ниш как вершину цифровой трансформации, то тут прогнозировать крайне сложно. Потому что этот процесс очень непредсказуемый, и проходят его в таком качестве единицы компаний. Это авторы новых бизнес-моделей, которых можно по пальцам пересчитать и в России, и за рубежом.
Если же говорить про оптимизационные процессы, про те результаты цифровизации, которые могут повлечь на уровне текущей деятельности значительное сокращение издержек, ускорение всех процессов, в том числе процессов вывода продукции на рынок, то таких результатов к 2030 году мы ждём более, чем от половины наших предприятий, особенно крупных и средних. Потому что для этого у нас действительно есть все условия.
— Можете перечислить отрасли, которые будут цифровизованны меньше других? Искусство? Ремесла? Сельское хозяйство?
— Цифровую трансформацию так или иначе пройдут все, тут нельзя выделить именно отрасль, которой не нужна цифра. Всем нужна. Сельское хозяйство, кстати, – это вообще один из драйверов нашей цифровой экономики на сегодня.
Понятное дело, одни направления движутся быстрее, другие – медленнее. Транспорт, телеком, ритейл – это те сферы, которые без цифровых решений уже представить невозможно.
А вот энергетика, обрабатывающая промышленность, в силу своей диверсифицированности, масштабности (а это, конечно, огромные отрасли) – здесь процессы трансформации, в целом, идут сложнее. Но это процесс эволюционный.
Наша задача – создавать необходимые условия, упрощать процесс трансформации, снимать барьеры, показывать лучшие примеры, помогать в обучении сотрудников. Но так или иначе бизнес всегда решает сам.
— А что с географией? Какие регионы наиболее цифровизованы сейчас, а какие отстают?
Понятно, что если брать промышленность, то более индустриализированные регионы в этом смысле быстрее внедряют сервисы и решения, быстрее работают с предприятиями с точки зрения поддержки их проектов по оцифровке.
Конечно, очень хороших примеров много, и они распределены по всей стране. Я бы не стал здесь выделять какие-то отдельные субъекты РФ, но, тем не менее, наши традиционные промышленные центры, такие, как Тульская область, Челябинская область, Свердловская область, Тверская область, Татарстан, Нижегородская область и другие, конечно, Санкт-Петербург и Москва.
С ними мы ежедневно находимся на плотной связи с точки зрения рассмотрения и поддержки конкретных проектов по цифровизации на местах.
— Вы затронули тему обучения уже работающих сотрудников предприятий. А какие новые компетенции требуются выпускникам отраслевых ВУЗов в связи с цифровой трансформацией? Как участвует Минпромторг России в процессе корректировки образовательных программ?
— Относительно компетенций выпускников хочу сказать, что требования, которые сегодня предъявляются к специалистам, постоянно трансформируются и изменяются. Появляются новые профессии, меняются старые.
Безусловно, цифровые навыки сегодня нужны абсолютно на каждом участке производства — и в административном блоке, и в блоке производства, в инженерном блоке.
Скорость этих изменений крайне высока. Поэтому для того, чтобы реагировать на этот вызов, мы вместе с Минцифрой России на базе опорного образовательного центра Иннополис в партнерстве со всеми ключевыми вузами страны проводим работу по модификации и модернизации наиболее востребованных программ подготовки как специалистов, так и профессорско-преподавательского состава. Чтобы навыки применения информационных технологий на всех этапах жизненного цикла создания промышленной продукции реализовывались с полным пониманием тех возможностей, которые цифра даёт промышленности.
Конечно, это касается и профессоров не в меньшей степени, чем студентов. Потому что те основные образовательные программы, которые корректируются для студентов, должны отвечать и профессиональным стандартам, применяемых в работе профессуры. Поэтому мы движемся сразу в двух направлениях.
— Что ждет правительство от промышленности, от самих предприятий? Каких шагов? Просто выполнять рекомендации? Или нужны какая-то активность, конкретные предложения?
— Ожидания от бизнеса — это, действительно, активность. Переход от планов к их реализации. И первый шаг на этом пути — определенная самооценка, инструменты для которой мы начали внедрять с этого года на портале ГИС промышленности.
Например, цифровой паспорт промышленного предприятия, который представляет собой единую матрицу по реальной оценке уровня цифровизации и готовности к цифровой трансформации каждого предприятиях. С заполнения такой матрицы в свое время начинали те компании, которые уже освоили «цифру».
И когда есть понимание, как обстоит дело сейчас, можно начинать двигаться в сторону трансформации, предпринимать конкретные шаги. Для этого мы внедряем массу инструментов, даем множество возможностей. Находясь в постоянном контакте с отраслевыми ассоциациями, с государством предприятия действительно быстрее смогут двигаться в направлении цифровизации.
