В текущей ситуации на российском рынке осталось не так много зарубежных софтверных решений, которыми могут воспользоваться госкорпорации. При этом в некотором классе ПО наблюдается острый дефицит. Как его преодолеть? Ответ на этот и другие вопросы искали участники дискуссий в рамках ЦИПР.
Во вступительном слове к дискуссии «Цифровая трансформация госкорпораций: как стимулировать разработку собственных решений?», генеральный директор организации «Цифровая экономика» Евгений Ковнир отметил, что 10–15 лет назад компании жили в парадигме «вендор – интегратор – заказчик». Тогда у каждого участника была своя роль: вендор производил софт/железо, системный интегратор собирал для заказчика решение под конкретное техническое задание; далее это решение эксплуатировалось заказчиком.
Но из-за цифровой трансформации практически у всех компаний парадигма меняется.
Это особенно характерно для тех, кто сделал ставку на новые цифровые платформенные модели. Иногда заказчик сам выполняет функции вендора и даже выступает в роли системного интегратора. На рынке многие называют это инсорсинг, иногда он более эффективен экономически, а также бережет время.
Опытом импортозамещения программного обеспечения на площадке ЦИПР поделились руководители ведущих госкомпаний и госкорпораций России. Так, старший вице-президент по информационным технологиям «Ростелекома» Кирилл Меньшов сообщил, что его компания с 2017 года ведет этот процесс. Предприятие наращивает долю цифровых продуктов и собственного ИТ-бизнеса, растет доля собственной разработки. Эта работа ведется в рамках программы цифровой трансформации (ЦТ), рассчитанной на 2021–2024 годы.
Кирилл Меньшов отметил, что компания в рамках ЦТ придерживается двух аспектов.
«С одной стороны, наша компания – оператор связи, а с другой стороны – ИТ-компания, так как существенная доля выручки приходится на цифровые услуги, которые рассчитаны на разные сегменты бизнеса – от биометрии до умного дома».
Директор по цифровизации госкорпорации (ГК) «Росатом» Екатерина Солнцева отметила, что доля импортозамещенных решений в 2021 году достигла 65%. По ее словам, в цифровом портфеле компании – более 70 цифровых продуктов.
«Это и инфраструктурные решения, в том числе опорные центры обработки данных при атомных электростанциях, а также множество цифровых продуктов, направленных на поддержку проектируемых «Росатомом» сооружений», – рассказала Екатерина Солнцева.
На проблему нехватки необходимого ПО на рынке указала руководитель цифровой трансформации «Почты России» Елена Морозова. Поэтому сейчас организация также ведет собственную разработку софта.
«На базе опенсорса сделать это бывает проще и быстрее, чем дорабатывать готовое решение под собственные нужды. Российские и иностранные решения, как правило, «не учитывают специфику «Почты России» и требуют значительной доработки».
Заместитель генерального директора холдинга «РЖД» Евгений Чаркин также отметил, что на рынке мало решений, которые можно использовать без адаптации.
«Исторически собственная разработка в холдинге «РЖД» была сильна, это было вызвано рядом факторов. Ведь базовые производственные процессы РЖД очень специфичные, и найти экспертизу на рынке невозможно. Они все находятся в отрасли, в том числе в наших дочерних институтах, в компаниях-холдингах, которые разрабатывают отдельные продукты. В блоке ИТ и связи холдинга «РЖД» работает более 30 тыс. человек. У нас – крупнейшая в стране технологическая сеть связи. Внутренние разработчики и технологи лучше заказчиков понимают технологический процесс».
Первый фактор, почему РЖД необходима собственная разработка – это знание сложного ИТ-ландшафта предприятия, отметил Евгений Чаркин. Он признался, что руководство РЖД гордится сервисным «Порталом работника РЖД». В нем ежедневно работают более 200 тыс. пользователей из 700 тыс. зарегистрированных.
«На портале мы закладываем все процессы взаимодействия с сотрудником: сервисы обучения, электронный документооборот, кадровые сервисы и т. д. Эта система критически важная для нас. Мы сделали этот элемент силами внутренней разработки. Аналогичная ситуация с корпоративным порталом. Второй фактор – это скорость. Мы с помощью внутренних команд гибкой разработки смогли в три раза сократить срок внедрения, если бы это было с применением рыночного подряда и соблюдением всех [закупочных] процедур».
Однако РЖД не планирует использовать только собственные силы для разработки. Согласно государственным нормативам, холдинг будет выполнять государственные нормативы: не менее 30% внутренней разработки.
«Ростех» реализует ряд проектов, в том числе по импортозамещению тяжелого промышленного ПО. И в этом помогают коллеги, отметила управляющий директор по национальным проектам группы компаний Анна Шарипова. Сейчас компания ИТ-разработки и идеи «Росатома», предназначенные для атомной отрасли, при адаптации могут быть применимы предприятиями «Ростеха». Она подчеркнула, что ИТ-ресурсы на российском рынке ограничены, ИТ-решений не хватает. Поэтому разработчикам нужно договорится, как максимизировать использование ИТ-ресурсов, а не дублировать их использование.
«Для этого нужна витрина софтверных предложений. Ее можно создать под эгидой Минцифры или организации «Цифровая экономика». Цель витрины – найти подходящие отечественные ИТ-продукты, сравнивая их по функционалу, по преимуществам и недостаткам. Так как многие компании начинают разработку собственного софта, не зная, что на рынке есть подходящий локальный продукт. Кроме того, меры ИТ-поддержки стоило бы распространить на инхаус-разработчиков, а не только на штатных ИТ-специалистов».
О будущем без иностранного ПО рассказал председатель Правительства РФ Михаил Мишустин. По его словам, цифровые технологии должны стать платформенным сервисом для российской промышленности. Именно так индустриальные предприятия выйдут на новый уровень развития.
«Важным критерием на первом этапе такой работы является сквозная оценка цифровой зрелости и автоматизации наших компаний. В начале года правительство утвердило соответствующую методику, которая позволяет анализировать все основные и вспомогательные процессы на предприятии. Этот подход активно используется и помогает определить готовность компании применять передовые технологии, интегрировать в производство программно-аппаратный комплекс, снижать издержки и повышать эффективность логистических и производственных цепочек».
Оценка цифровой зрелости, по словам премьер-министра, позволит в конечном счете сравнивать разные предприятия из одной и той же сферы, изучать и тиражировать передовой опыт.
На основе такого аудита для каждого конкретного предприятия должны быть подобраны свои цифровые решения, которые помогут ему развиваться. Напомним, что некоторые из успешных решений уже представлены в нашем «Цифробанке».
До 70% от общих расходов госкомпаний и госкорпораций на ПО и на цифровизацию к 2025 году должны быть направлены на закупку российского софта и ИТ-решений. А на объектах критической инфраструктуры к этому же времени не должно остаться решений зарубежных вендоров.
Куда сложнее обстоят дела с инженерным и промышленным программным обеспечением, подчеркнул Михаил Мишустин. Он считает, что целесообразно вести работу в этом направлении общими усилиями в комфортной среде для совместной работы. «Вот тогда мы придем к новому облику промышленности, которая будет основана на сервисной модели за счет внедрения информационных технологий», – заключил он.
Нарастающие темпы цифровизации и технологической независимости позитивно скажутся на экономике страны, отметил заместитель главы Минцифры РФ Максим Паршин. Около 40% ВВП России к 2023 году будет формироваться компаниями, которые проходят или уже прошли цифровую трансформацию. Преимущественно для ЦТ используется российское ПО.
«В целом расходы на ПО госкомпаний, включенных в директивы, в 2021 году превысили 1 трлн рублей (в том числе на российское ПО – 683 млрд рублей). При этом более 70% инвестиций в отрасль к 2024 году должно приходится на приобретение российского софта. К 2030 году планируется увеличить вложения в российские решения в сфере ИТ не менее чем в четыре раза по сравнению с 2019 годом».
Однако вклад компаний в ВВП страны может оказаться выше ожидаемого, если предприятия ускорят процессы цифровой трансформации. Сейчас стратегии ЦТ утверждены в 31% госкомпаний, и только в 57% из них назначены CDTO. Но не всегда стратегии становятся прикладным документом, отметил партнер Strategy Partners Алексей Волостнов.
Он обозначил основные проблемы, с которыми сталкиваются госкомпании в ходе цифровой трансформации (ЦТ):
нехватка специализированных кадров;
нехватка финансовых ресурсов;
непонимание экономических эффектов.
При этом госкомпании для целей ЦТ будут вынуждены искать новых вендоров на российском рынке взамен ушедших зарубежных. А российским разработчикам придется наращивать функционал собственных решений в процессе эксплуатации софта заказчиками. Проблема заключается в том, что стратегии цифровой трансформации не всегда становятся прикладным документом, заключил эксперт.
